С окончания Великой Отечественной войны прошло семьдесят лет. Много это – или мало? С одной стороны – много. Давно отгремели бои, на тех местах, где когда-то были окопы, воронки и пожарища, растут трава, деревья. Кажется, раны земли сумели зарубцеваться… Почему же память о той войне снова и снова всплывает – в художественной литературе, кинофильмах, дискуссиях. Почему Великая Отечественная остается с нами – не как исторический факт, а как живая боль – даже для тех, кто не мог ее застать по дате рождения? Об этом с нами сегодня говорит Владимир Мединский, министр культуры РФ.

– Владимир Ростиславович, почему воспоминание о Великой Отечественной, сама тема той войны находит такой отклик у нашего современника, человека XXI века? Как Вы лично оцениваете вклад СССР в разгром фашисткой Германии?

– Давайте для начала представим себе масштаб этой войны. С двух сторон, с двух линий фронта в разные периоды войны находилось от 8 до 13 млн. солдат и офицеров. Общая территория военных действий – 3 млн. км2. На советско-германском фронте за время войны было уничтожено, пленено или принуждено к капитуляции большая часть вооруженных сил Германии и половина вооруженных сил ее союзников. Когда говорят о нашем вкладе и о вкладе союзников в победу, можно спорить до бесконечности, но проще называть конкретные цифры. За годы войны Красная армия уничтожила 75% выпущенных в Германии и союзниках танков, 74% артиллерии, разгромило 607 дивизий. То есть, каждый день вермахт терял 55 самолетов и 34 танка или штурмовых орудия.

Сколько конкретно составили общие потери Германии и ее союзников на советском фронте? Данные противоречивы, скажем откровенно. Считается наиболее приближенной к реальности цифра 7 млн. человек. Потери Советского союза приближаются к 27 млн. человек. Но если сравнивать именно потери армий, то из этих 27 млн. человек убито солдат и офицеров или взято в плен 8,6 млн. Мы научились воевать, мы воевали малой кровью.

– Сегодня ВОВ часто вспоминают в связи с современной мировой политической обстановкой. Видите ли Вы какие-то аналогии с сегодняшним днем в ситуации начала той войны?

– Что предшествовало началу Второй мировой войны? В 1936 году Германия ввела войска в Рейнскую область, просто присоединила эту территорию де-факто. Германии устроили взбучку на заседании Лиги наций, та посмеялась и вышла из Лиги. 1936-39 года – война в Испании. Сколько советских солдат и офицеров оказалось на стороне республиканского правительства в Испании? Посмотрите статистику, вы очень удивитесь. А почему никто не вспоминает, сколько германских военнослужащих целыми соединениями воевало за Франко? Железные кресты и иные государственные награды за бои в Испании получили 26 тыс. солдат и офицеров. Лига наций безмолвствовала. Я не провожу никаких аналогий с сегодняшним днем, вот просто, как данность, было как-то так. Далее 1938 год, присоединение Австрии известное как Аншлюс. 1938 год – Мюнхенский сговор, апогей политики миротворения. Расчет был очень простой, он заключался в том, что нужно Гитлера использовать как таран и направить на Советский союз. Отдать ему Рейнскую область, Австрию, Чехословакию, следующим шагом ему отдадут Польшу… Все для того, чтобы его натравить на Советский Союз.

– Многие политологи и историки вспоминают о сговоре Советского правительства с Гитлером, говорят о том, что без этого сговора такого масштабного кровопролития не случилось бы…

Для информации один факт. Какая у нас официальная дата начала второй мировой войны? 1 сентября 1939 года. Это как-то связывают с пактом Молотова-Ребентропа, который был подписан 23 августа 1939 года. Когда Гитлером была утвержден план нападения на Польшу и определена точная дата? Вот когда в воспаленном мозгу Порошенко рождаются новые исторические откровения, начиная от Князя Владимира и заканчивая началом Второй мировой войны, понятно, что все это чистая политика, но дата нападения на Польшу была утверждена еще весной 1939 года. У Гитлера было 2 альтернативы с кем договориться, с англичанами или с Советами, чтобы не мешали занять Польшу. Англичане хотели договориться с Гитлером и не общаться с Советами, для чего прибегали к разным хитростям. В последнюю секунду, поняв, что нас разводят, советское правительство делает невероятный финт, неожиданно договариваясь о мире с Германией. Таким образом, Англия, будучи союзницей Польши, остается в такой ситуации, когда она должна объявить войну Германии. Вообще пакт Молотова-Риббентропа в этом отношении, называыя вещи своими именами, вещь весьма далекая от нравственности. Однако в те годы нравственные категории особо не использовались в геополитике. С точки зрения государственных интересов – это колоссальный успех сталинской дипломатии, спасший, я убежден, миллионы жизней.

– Каким могло бы быть будущее Европы и России, если бы Победы в 1945 году не случилось? «Пили бы Баварское», как говорят некоторые блогеры?

Гитлер официальный план раздела России на пять губернаторств утвердил заранее. Розенберг предполагал, что рейхскомиссариат Украины будет иметь статус автономии, она будет населена одними немцами. Сельскохозяйственная территория с маленьким процентом (то ли 5, то ли 15 %) местного населения, а остальное подлежало уничтожению. Но Гитлер сказал: «Украину утверждаю, но без автономий. Прямое подчинение Берлину». Это привет сумасшедшим украинским историкам, которые думают, что кто-то бы дал независимость, а Бандеру сделали бы начальником.

Важно понимать, что война Советского Союза против Германии, это, конечно, война против всей объединенной Европы, которую к тому моменту Берлин мог контролировать. Многие страницы истории мы тактично забываем. Это трагедия: в каждом государстве происходит раскол. Например, во Франции, где часть нации откровенно стали коллаборационистами, поддержав Гитлера. А среди последних защитников Рейхстага была дивизия этнических французов.

– Правомерно ли, по-Вашему, уточнять национальный состав тех или иных подразделений?

Мы сейчас любим считать, сколько процентов русских, сколько украинцев было среди тех, кто освобождал Освенцим. Ничего более сумасшедшего, на мой взгляд, придумать невозможно. Или сколько немцев противостояло, например, союзникам в Италии и в Северной Европе. Мы благодарны им за поддержку, и второй фронт сильно приблизил нашу общую победу, но надо отдавать себе отчет в том, сколько воевало немцев под Сталинградом и сколько, скажем, в Сицилии.

Я хотел бы привести такую цитату из своей книги, написанной в 2008 году, посвященной истории Великой Отечественной войны. Я не мог понять, с чем связано стремление постоянно пересматривать военную историю, и пришел к удивительному заключению. Это часть большого плана по изъятию у России ее ресурсов и территорий. Шаг первый (он уже сделан) – назначаются виновники войны. Ее, как теперь считается официально, начали Гитлер со Сталиным. Шаг второй – определяется проигравший в войне. Раз ее начали силы зла, то победили силы добра. Зло и тирания – Сталин с Гитлером, а добро – Америка, Великобритания и демократия вообще. Хитрец Сталин затесался на последнем этапе в ряды победителей, но ничего, эту историческую нелепость мы исправим. Ведь все равно сталинизм – то же самое, что нацизм. В результате он потерпел крах в 91-м году. Кто не верит – посмотрите на карту мира. Шаг третий – надо определить, какое наказание должны понести виновные в развязывании войны. Германия расплатилась в 45-м, а вот Россия еще нет. А должна, должна вернуть незаконно оккупированную Калининградскую область, Курильские острова, Сахалин, Корею, Выборг, а заодно еще спорные территории, Приморье, Кавказ, Крым с осетиями и абхазиями, уйти навсегда из СНГ, из Восточной Европы, убрать свой бизнес из Европы Западной. Ведь никто воевать с Россией за Курилы или Восточную Пруссию не будет, это дорого, хлопотно, рискованно. Надо, чтобы мы сами отдали, поверив, что это справедливо. Так же, как поверили в проклятом 91-м, когда страна без всякой войны понесла территориальные потери, невиданные в своей истории.

– Существует мнение, что многие победы добывались ценой неимоверных потерь, «заливались кровью». Что Вы можете сказать по этому поводу?

Давайте вспомним в первую очередь о Сталинграде – это был коренной перелом. На каком-то этапе 90% территории города было занято немцами. Мы же занимали узкую линию перед Волгой, но не хотели сдавать город, потому что тогда поставки нефти и оружия, зерна из южных регионов были бы блокированы… Но мы забываем еще об одном: если немцы высадились бы на правом берегу Волги, по секретным договоренностям Япония вступила бы в войну.

Хочу еще подискутировать на тему потерь. Ясско-Кишиневская операция, освобождение Молдавии и части Румынии, 10 дней. Я специально говорю о ней после Сталинграда, в связи с уничтожением 6-й армии Паулюса. Гитлер не признал армию уничтоженной, он возродил ее под тем же номером. Но, видимо, число было несчастливое, поэтому 6-я армия во второй раз была уничтожена и пленена во время Ясско-Кишиневской операции. Пропорции потерь были такие: наши – 13 197 человек, потери немцев и их союзников – 135 тыс. убитыми, 208 тыс. – пленными. Берлинская операция.

Берлинский плацдарм представлял собой самый укрепленный район в истории Второй мировой войны. Жуков был вынужден штурмовать его в лоб. Но наши потери в этой страшной мясорубке составили 4% от личного состава. В пражской наступательной операции – наши потери 0,6%. И абсолютным доказательством того, что Красная армия являлась на тот момент лучшей боевой машиной в мире, является Маньчжурская операция под командованием маршала Василевского, которую историки называют самой эффективной военной операцией XX века. Наши потери – 12 тыс. человек. Каждый из них – это трагедия, но потери японцев (убитых и взятых в плен) – более 600 тыс. Вот как воевала Красная армия. Кстати, мы всегда говорим, и справедливо говорим, о подвиге рядового солдата, но склонны преуменьшать роль личности в истории… Все-таки наши военачальники показали, насколько быстро мы умеем учиться на ошибках и овладевать профессией на ходу. Руководителю генштаба Антонову в начале войны было 44 года, Василевскому – 45, Жукову – 44, Малиновскому – 42, Рокоссовскому – 44, Черняховскому не было и 40. Гиммлер написал: «Нашим заслуженным фельдмаршалам противостоят какие-то молодые русские офицеры, которые беспощадно бьют».

– Ваше мнение: почему и сегодня мы так горячо и «больно» реагируем на попытки переосмыслить и пересмотреть результаты ВОВ? Почему и в двадцать первом веке это так важно для нас?

На мой взгляд, наше особенное трепетное отношение к победе объясняется не только тем, что мы в войну вынесли на своих плечах больше, чем все наши остальные союзники. Но и тем, что эта победа стала высшим актом справедливости, а вера в справедливость – это то, что генетически, наверное, присуще нашему народу. Здесь дело не только в том, что он изголодался по победам. Великая победа стала тем актом, который собрал вместе разорванные концы российской истории. Она показала, что, несмотря на разницу политических взглядов, вероисповеданий, национальностей, мы в ответственный момент можем собраться вместе. И именно тогда вернулись в нашу жизнь церковь, патриарх, офицерские погоны, звания и старые ордена. Было разрешено носить георгиевские кресты вместе с советскими наградами. Мы тогда вспомнили имена Суворова, Кутузова, наших великих предшественников. Вспомнили о том, что Берлин брали трижды – в 1760-м, в 1813-м и в 1945-м. И эта победа стала для нас актом воссоединения России с ее историческим прошлым, которое было разорвано большевистской партией в 20-е и 30-е годы. Именно эта победа и предопределила потом возрождение России.